Вы "мама-такси" и тоже ничего не успеваете? Стоп! Я расскажу, как надо

Несколько лет я была матерью-одиночкой и жила в режиме : «умри, но успей». Я была супер-мамой, вот такой, как рисуют на каких-нибудь средствах для стирки: я неслась на космической скорости, а сзади развивался плащ. Нас таких много: с затравленным взглядом, с язвами желудка, издерганных, на антидепрессантах. Мы никогда не признаемся, но мы хотим быть «самыми лучшими мамами», как те, из инстаграма, которые уже в 7 утра успели полить 10 кустов роз и набрать смородины на варенье.

Когда моя старшая дочь пошла в первый класс общеобразовательной школы, она одновременно была зачислена на бюджет в спортивную школу. А это значило, что утром 4 часа на уроках и потом еще 4 часа на тренировке по художественной гимнастике. И все это пять раз в неделю. И 1 сентября ровно в полночь карета превратилась не в тыкву, конечно, а в такси. А я познала всю прелесть работы таксистом. Мама-такси. И с тех пор моей главное задачей стало – успеть. «Умри, но успей!» — это было про меня.

Утром я отвозила дочь в школу. Потом я мчалась домой, где меня ждала младшая. Ей было четыре года, поэтому моей задачей было быстро успеть домой, пока она самостоятельно не начнет себе готовить вкусный и питательный завтрак из варенья и шоколадной крошки, или из зефира и пастилы. Если я не успевала, то проигрывала партию. Цугцванг. Поэтому я неслась домой очень быстро. После того, как я отвозила младшую, я ехала на работу. Работала я обычно без обеда, потому что роскошь приходить к 12 должна была чем-то компенсироваться.

С 12 до 19 – все происходит без меня. Няня забирала младшую со спорта, по пути домой они забирали старшую, а потом соседи отвозили старшую на спорт. Благо, что соседская девочка тренировалась там же, но у другого тренера. Вся эта пирамида держалась буквально на честном слове, логистика была рассчитана до минут. В этом было что-то от военной дисциплины, поэтому все, кому не лень, говорили мне, что я лишила детей детства.

Мое время вновь наступало вечером, когда мне надо было забрать старшую с тренировки. Главной задачей было вовремя уйти с работы. Это выглядело так: я вставала, говорила всем громко «До свидания!», буквально срывала пальто с вешалки и скатывалась по ступеням. Все это надо было делать стремительно, чтобы коллеги не отвлекли тебя никакими разговорами или упаси Бог, обсуждениями следующих материалов в журнал. Два дня из пяти я проделывала этот фокус не хуже Гудини, при этом чувствуя испепеляющий взгляд в спину. Иногда я встречала внизу коллег, которые курили.

— Бегу, за дочкой, до свидания, извините, — мямлила я и пыталась испариться прямо в воздухе.

Я торопилась и всегда заранее знала, что опоздаю. Поэтому на светофорах я быстренько набирала извиняющиеся смс дочке, чтобы она не расстраивалась, а подождала меня внутри здания, чтобы не выходила на дорогу и не стояла там.

Я постоянно переживала, что дочка будет ждать, скучать. «Сидит там, наверное, одна, ждет свою нерадивую мать», — расчесывала я болячку все сильнее с каждым километром. К моменту парковки в моей голове уже была такая картина: идеальные мамы с укладкой и маникюром приехали заранее с термосами и забрали своих детей. Идеальные мамы обсудили «турлян» и «аттитюд», а потом спортшкола исчезла, все исчезло, и только моя дочь сидит одна на ступеньках Цивилизации и ждет свою непутевую мамашу. И вот я бегу: без маникюра, вместо термоса – яблоки, на ногах армейские ботинки вместо каблуков, бегу спасать свою дочку. По идее через плечо у меня должен быть бластер, куда без него. И да – я никак не могу запомнить разницу между «турлян» и «аттитюд».

Вероятно, у меня было соответствующее выражение лица, когда я всякий врывалась в гардероб.

— Мама, у тебя все в порядке?

Я обводила безумными глазами просторную гардеробную и видела, что девчонки сидят компанией, что они смеются и что многих еще не успели забрать. Иногда мне становилось обидно: я сделала подвиг, минуя пробки и обгоняя всех на свете, я мчалась, а дочь не выражает никакого восторга. Мы целовались и шли к машине.

По дороге домой мы повторяли математику, и я снова торопилась, чтобы успеть пораньше. Одна и та же трасса, одно и тоже время – я узнавала машины на парковке, я знала нескольких милиционеров в лицо. В одно и тоже время на одном и том же перекрестке мы всегда встречали ярко зеленый джип, на котором был нарисован «Ежик в тумане». Это была матрица, с постоянно повторяющимся сюжетом и моими издерганными нервами.

В машине у меня всегда был набор посуды, вилок-ложек, одноразовые полотенца и влажные салфетки, свитер (вдруг холодно); резиновые сапоги (вдруг мокро); солнечные очки для всех (вдруг ярко); ящик воды – обязательно, пару шапок и шарфов. И дополнительная аптечка, где было все, что нужно. Я вполне могла бы стартовать в авто-поход в любой город России в любой момент с тем запасом вещей.

Надо ли говорить, что я все время чувствовала себя виноватой. За все. За то, что приезжаю на работу чуть позже; за то, что ухожу вовремя; за то, что не хожу на обед со всеми; за то, что в пятницу не хожу на общие посиделки. За то, что опаздываю за дочкой, за то, что не успеваю увидеть тренера и обсудить насущное.

— У тебя что, ребенок ест в машине? Обедает? Как ты так можешь?

— Дочка делает уроки в машине? Математику? Вы так долго не протянете!

— Зачем ты столько денег тратишь на купальники и предметы? Гимнастический мяч за три тысячи? А что из «Детского мира» нельзя?

Все это наслаивалось пластами, как начинка для теста. Выходные? Да, это я была тем человеком, который засыпал на детских спектаклях в театре в пятом ряду. Как только выключали свет, я засыпала мгновенно. А однажды мы пошли на какую-то ярмарку, где для детей был мастер-класс. А я села в удобный пуфик и уснула на два часа. Вокруг ходили толпы людей, а я спала. Потом меня разбудили организаторы.

— У вас замечательные дети, — сказала мне девушка Катя, — они рассказали, что мама много работает. И все для них делает. Мы подарили вам еще один мастер класс бесплатно, чтобы вы отдохнули. И еще – вы можете пойти в нашу приват-зону и попить там кофе.

Катя, дай Бог тебе здоровья!

…Весной, в очередном приступе вселенской вины и желании быть «хорошей мамой» я торопилась в спортшколу. Нет, никто не перебегал мне дорогу, я не попала в аварию. Я остановилась на перекрестке на красный свет и вдруг посмотрела не на дорогу, а вокруг. Я повернула голову и увидела, что на пустыре построили дом, а вокруг сделали сквер и клумбы. Это нехитрое открытие меня ошарашило. Сколько надо времени, чтобы построить дом? Ну, год точно. И деревьями все засадили. А я все пропустила. Все.

И я вдруг поняла – а не надо гнать. Ничего не случится. Ничего. Дочка подождет, уроки можно сделать чуть позже. И я опоздала. Позволила себе. Спокойно доехала, пришла в гардероб и забрала ребенка. Поехала домой, посмотрела еще по сторонам. Заодно решила, что я могу не готовить что-то на ужин, а обойтись просто йогуртом. То есть вообще пошла вразнос по своим установкам, прям анархия.

В общем, я перестала торопиться. Поговорила с дочкой и объяснила, что я могу опоздать, но вовсе не потому, что я ее не люблю, а потому что вот так вышло. Это опасно – гонять на машине. И плохо не замечать, что весна, и сквер огромный вдруг появился там, где был пустырь. И постепенно перестала извиняться на работе. А через какое-то время уволилась. На новой работе главным было не то, когда я пришла, а то – как я все сделала.

Я в принципе перестала участвовать в любых гонках. На дорогах, среди родителей, на лучший гербарий или самый дорогой купальник. Оказалось, что можно позволить себе позвонить тренеру, если очень надо. Можно позвонить классному руководителю. Ничего страшного нет в том, чтобы поесть в машине, это гораздо полезнее, чем перекусывать в фаст-фуде. А устный счет по дороге домой – это вообще лучшее развлечение. Как следствие, я перестала чувствовать себя виноватой.

В конце года наше расписание учебно-спортивное не поменялось. Уже в мае я приезжала за 10 минут до окончания тренировки, все так же без каблуков, болтала с другими мамами и забирала ребенка. Ах да, иногда мы сидели с дочкой и девочками и ждали других мам. Просто так. Чтобы другие мамы, прибежав с безумными глазами, не переживали. Они не одни.

Ничего не случится, если мама вдруг опоздает забрать ребенка. Ничего.